– Ну, ты же отлично знаешь, – ответил он, помолчав несколько секунд, – я тебе уже писал в Интернете, что хочу открыть тебя.

Джульет вздрогнула. В ее голове пронеслись десятки мыслей, образов и догадок, а потом возникло имя.

Оберон.

– Ты не всегда была милой, когда общалась со мной, – произнес он тоном наставника, – но мы можем это исправить. – Он медленно приблизился. Джульет отпрянула к стене. –  Нет-нет-нет, – торжественно покачав головой, сказал незнакомец. – Чтобы я был с тобой ласков, тебе нужно быть мудрее. Иначе мне придется тебя наказать.

Его голос напоминал голос того человека, который предложил подвезти ее, когда она вышла из дома Камелии. Но тогда он старался выглядеть соблазнительно, а сейчас им владели жестокость и безумие. Не было никакого сомнения, это один и тот же человек. То же атлетическое телосложение, тембр голоса.

Он наклонился и взял Джульет за плечи. Она почувствовала, как в ноздри ей ударил запах средства после бритья.

– Позволь-ка, я не причиню тебе никакой боли.

Через мгновение похититель поднял ее и потащил к лестнице. Джульет попыталась сопротивляться, но что-то в голосе психа парализовало все ее усилия. Словно в его интонациях, если она не будет повиноваться, сквозило обещание бесконечных страданий. Находившийся рядом с ней человек не шутил. Он не был похож на простого преступника, стремящегося получить деньги в обмен на заложника. Здесь было что-то другое, более мрачное, скрытое желание причинять боль. Джульет изо всех сил старалась не дать страху овладеть собой, она во что бы то ни стало должна найти способ выиграть время. Что-то сказать или сделать.

Незнакомец положил ее у подножия лестницы.

– Не двигайся.

Он поднялся наверх и спустил оттуда трос с крюком на конце, закрепленный на лебедке. Металлический крюк блеснул в пламени свечи.

– Что вы собираетесь со мной делать? – осторожно спросила Джульет, не сумев скрыть страх, отчего ее голос задрожал.

Мучитель ответил не сразу, сначала размотал трос. Потом зацепил крюк за веревки, связывавшие Джульет. Приспособление, которым он пользовался, было хорошо смазано, тщательно отлажено, и Джульет даже показалось, что она находится на конвейере какого-то завода. Незнакомец словно разыгрывал тысячу раз отрепетированную сцену. В жестах мучителя сквозило спокойствие, подземелье было заботливо подготовлено к спектаклю, лебедка и крюк работали идеально.

«Как будто он делает это постоянно», – подумала Джульет, чувствуя, как ее накрывает волна ужаса. Девушка учащенно задышала.

Закончив прилаживать крюк за ее спиной, незнакомец обжег ее шею своим дыханием, и Джульет услышала его слова:

– Сейчас я покажу тебе, как сильно я тебя люблю…

Она ясно почувствовала, что погружается в бесконечный кошмар. И догадалась, что никогда не выйдет отсюда живой.

Это отвратительное подземелье было ничем иным, как бойней.

Шериф округа Клакамас приехал встречать Бролена вместе с одним из своих помощников. Джошуа Бролен, как положено, обозначил цель приезда, и они вместе направились в лес на юго-востоке от Стаффорда. Там они съехали с шоссе и двинулись по извилистой тропе, по которой старый «Мустанг» Бролена проехал с большим трудом, и наконец остановились у маленького пруда посреди деревьев. Пруд был мелким и небольшим, едва ли сотня метров в длину, полностью заросшим травой и камышом.

Оказавшись на берегу, Болен был потрясен уединением и тишиной. «Идеальное место для совершения преступления, никто ничего не узнает», – подумал он.

Тогда зачем преступник перевез тело в Туалатин?!

В этом не было ни малейшего смысла. Все в поступках убийцы говорило о его изощренности и очевидном интеллекте, тогда зачем ему нужно было рисковать и перетаскивать тело, если он мог просто бросить его здесь?

– Часто тут бывают люди? – спросил он шерифа, оглядывавшего заросли.

– О, очень редко, – ответил шериф, – может быть, только несколько рыбаков, которые ничего не понимают в рыбной ловле, потому что в этом пруду рыбы нет. Даже не знаю. Ну, еще молодежь, которая иногда приезжает сюда порезвиться по вечерам, вот, пожалуй, и все. Вашингтонский парк у местного населения гораздо более популярен.

Бролен кивнул. Пруд отлично подходил для того, чтобы оставить в нем тело. Но что-то не клеилось. «Должно быть какое-то объяснение, – думал Бролен, – деталь, позволяющая понять, зачем убийца рискнул переместить тело».

– Вы сказали, что это связано с недавними убийствами, – произнес шериф, – с действиями Портлендского палача. Вы полагаете, он был здесь?

– Типа того, – прошептал инспектор.

Не удовлетворившись его ответом, шериф отошел, всматриваясь в поверхность воды так, словно ждал скорого прибытия корабля. Его помощник стоял поодаль, не произнося ни слова с того самого момента, как они приехали сюда.

Бролен обошел пруд, чтобы рассмотреть поляну на другом берегу. Временами он бросал быстрые взгляды в чащу леса и внезапно заметил небольшую тропинку, уводившую туда. Шериф находился на другом конце пруда, в сотне метрах от Бролена, когда инспектор крикнул, обращаясь к нему:

– Здесь есть тропинка! Вы знаете, куда она ведет?

Шериф сделал знак, что плохо слышит, и не торопясь направился к Бролену. Будучи моложе и здоровее, инспектор предположил, что шериф глуховат, но не стал заострять на этом внимание. Как только шериф подошел к нему, он повторил вопрос.

– А, простая тропа, наверное, охотники протоптали.

– Здесь разрешена охота?

– Скажем так, с ней мирятся. В этом местах нет егеря, если вы, конечно, понимаете, что я имею в виду. А у меня есть дела поважнее, чем наблюдать за такими лесами, как этот!

– Кто-нибудь живет поблизости? – спросил Бролен.

– Нет, это очень уединенный уголок, и если хотите знать мое мнение, жить здесь никто не захочет. Все запущено, – добавил шериф, поправив шляпу.

Бролен оглядел опушку, убедившись, что тропинка пересекает ее и уходит дальше в глубь леса. Лес был густым, в нем росли самые разные деревья, высокий папоротник, кусты ежевики; на земле лежали бесчисленные стволы, обреченные на медленное гниение.

Пронзительный крик какого-то хищника раздался над верхушками деревьев. Мужчины одновременно подняли головы.

Над ними мелькнул силуэт сокола, шериф почесал подбородок и заметил:

– Знаете, я вспомнил: есть все-таки один тип, живущий в лесу неподалеку отсюда.

Бролен повернулся к нему.

– Он мог бы оказаться мне полезен, я бы хотел задать ему несколько вопросов, – сказал он. – Как его зовут?

– Лиланд Бомонт. Я сразу не подумал о нем, поскольку он самый обычный парень. И только увидев сокола, я про него вспомнил. Он обожает соколов. Да и вообще любых хищных птиц, я точно знаю, что он их дрессирует, использует эти свистки… манки, чтобы подзывать их.

– Клик, – поправил шерифа его помощник, незаметно подошедший к ним. – Для дрессировки хищных птиц используют свисток, который называется «клик».

– Мне кажется, вы хорошо в этом разбираетесь. А вы знаете Лиланда Бомонта? – спросил Бролен.

– Ну, не то чтобы, – сказал помощник шерифа. – Я несколько раз видел его на поле, когда он занимался своими птицами. Именно мне приходится выгонять его оттуда, если на него жалуются фермеры.

– А этот Лиланд, чем он зарабатывает на жизнь? – уточнил Бролен.

– Выполняет всякую мелкую работу. Но его страсть – дрессировка птиц и скульптура.

Бролен озадаченно переспросил:

– Скульптура? А что он лепит?

Помощник шерифа пожал плечами.

– Не знаю, кажется, что-то мрачное, ему нравится лепить руки.

Бролен остановился как вкопанный. Шериф и его помощник смотрели на него так, словно перед ними возникло привидение.

– С вами все в порядке, инспектор? – забеспокоился шериф.

– Отвезите меня к этому Лиланду Бомонту и вызовите еще одну машину. Думаю, мы на правильном пути.

Издав над их головами пронзительный долгий крик, сокол пропал за деревьями.